Заключение полиграфолога по уголовному делу

В статье 204 УПК РФ и ст. 25 Федерального закона от 31 мая 2001 г. № 73-ФЗ «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации» (далее – ФЗ «О ГСЭД») определены требования к содержанию заключения эксперта. Как следует оформлять заключение специалиста, в Законе не сказано. В России сложилась практика составления заключений специалиста по аналогии с заключением эксперта. Это касается и полиграфологов.

К примеру, в п. 4.13. Инструкции об организации проведения психофизиологических исследований с применением полиграфа в системе Следственного комитета при прокуратуре Российской Федерации (утв. приказом Первого заместителя Генерального прокурора Российской Федерации – Председателя Следственного комитета при прокуратуре Российской Федерации 9 декабря 2010 г. № 64) предусмотрено, что в заключении о результатах ПФИ должны быть указаны: а) дата, время и место проведения ПФИ; б) основания проведения ПФИ; в) сведения об инициаторе ПФИ; г) сведения о полиграфологе (фамилия, имя, отчество; образование, специальность, стаж работы, ученая степень и (или) ученое звание, занимаемая должность); д) поставленные полиграфологу вопросы; е) материалы, предоставленные в распоряжение полиграфолога; ж) фамилия, имя, отчество и год рождения обследованного лица; з)  факт письменного согласия обследованного лица на участие в ПФИ; и) сведения о лицах, присутствовавших при проведении ПФИ; к) наименование технических средств, использовавшихся при проведении ПФИ; л) методики, по которым проводилось тестирование на полиграфе; м) содержание тестов; н) выводы по поставленным вопросам [1, с. 147].

Интересно сравнить с этой точки зрения заключения, составляемые полиграфологами России и США. В качестве примера приведем «Конфиденциальный отчет», включенный в книгу Доналда Дж. Крапола в соавторстве с Памелой К. Шоу «Основы полиграфной практики», которая была выпущена в свет американским издательством «Academic Press» в 2015 году [5]. (Перевод выполнен Н.К. Данилевич).

 

Конфиденциальный отчет

Дата: 15 августа 2014 г.

Клиент: Маршалл Такер (Юридическая компания Такера, указан адрес).

Испытуемый: Джонс Дэви Л., 3 августа 1967 года рождения.

Цель полиграфной проверки состоит в установлении правдивости обследуемого при ответах на специфические вопросы.

После заполнения формы заявления о согласии на процедуру, вышеуказанному лицу, далее именуемому «обследуемый», предложено пройти проверку на полиграфе. Заполненный документ прилагается.

Полиграфная проверка проводилась в соответствии с директивами и процедурами, принятыми и одобренными Американской ассоциацией полиграфологов и в соответствии с применяемыми в Южной Калифорнии Административным кодексом.

Обследуемый понимает, что проверочной темой будет: Производил ли испытуемый выстрел из оружия в Дэна Л. Буна, повлекший за собой смерть последнего, на парковке возле мотеля Н. ночью 23 февраля 2013 г.

Место проведения тестирования. Проверяющий прибыл в Юридическую компанию Такера, указан адрес, с целью проведения полиграфной проверки. Тестирование проводилось в частном офисе. Кабинет был обособленный, тихий и подходящий для проверки.

Предтестовое признание. Никаких признательных показаний, противоречащих интересам испытуемого, до проведения полиграфной проверки, сделано не было.

До проведения проверки проверяющий был обеспечен исчерпывающей информацией об обвинениях, выдвигаемых против испытуемого. Данные предоставил адвокат испытуемого.

На основании информации, предоставленной проверяющему, была составлена фабула дела, необходимая для полиграфной проверки.

Обследуемый обвиняется в том, что он вступил в словесную перепалку с м-ром Дэном Л. Буном вечером 23 февраля 2013 г., находясь на парковке возле вышеупомянутого мотеля. Словесная ссора перешла в физическую, когда м-р Бун первым ударил обследуемого. Обследуемый предположительно достал из кармана брюк девяти миллиметровый полуавтоматический пистолет и выстрелил в м-ра Буна, что повлекло смерть последнего. Обследуемый отрицает наличие у него пистолета, утверждая, что это м-р Бун достал пистолет и направил его в сторону обследуемого. Во время последовавшей затем драке за оружие, со слов испытуемого, пистолет самопроизвольно разрядился, м-р Бун был ранен. Обследуемый отрицает, что когда-либо направлял оружие на м-ра Буна и отрицает, что нажимал на спусковой крючок, что вызвало выстрел из данного оружия. Он так же отрицает личное владение оружием когда-либо.

После детального обсуждения всех обвинений, выдвигаемых в отношении испытуемого, проверяющий, при согласии адвоката, составил следующие проверочные (релевантные) вопросы.

Релевантный вопрос Р5: Вы направляли тот пистолет на человека той ночью на парковке?

Ответ испытуемого: Нет.

Релевантный вопрос Р7: Вы целились из того оружия в того мужчину на парковке той ночью?

Ответ испытуемого: Нет.

Релевантный вопрос Р10: Находился ли тот пистолет в Вашем владении когда-либо до Вашего спора с тем человеком той ночью?

Ответ испытуемого: Нет.

Этап тестирования. Для проведения данной проверки был использован компьютеризированный полиграф, производства фирмы «Лаймстоун», позволяющий фиксировать грудное и брюшное дыхание, электродермальную активность, кардиоваскулярные изменения в показателях пульса и давления, с использованием манжеты и фото-плетизмо-датчика, а также датчика движения. Прибор был откалиброван и функционально протестирован до проведения проверки с целью правильности его работы. Был проведен тест с тремя проверочными вопросами, с ранее  предварительно обсуждавшимися. Были получены адекватные реактограммы. На этом этап тестирования был завершен.

Послетестовое признание. Впоследствии испытуемый не опрашивался и не сделал дополнительных признаний или признаний, противоречащих его интересам.

Заключения и рекомендации. Полученные реактограммы были тщательно и всесторонне проанализированы. Полный обзор полученных реактограмм показывает ясные и четкие физиологические критерии, достаточные для оценки предъявленных проверочных вопросов. Балльная оценка реактограмм была проведена с использованием стандартных систем оценки спотов, рекомендованных Институтом полиграфа Министерства обороны CША, 2006, и Эмпирической системы оценки (Американская ассоциация полиграфологов, 2011; Нельсон и Хендлер, 2010, 2012; Нельсон и соавт., 2011). В представленных реактограммах отсутствуют какие-либо артефакты и данных достаточно для получения критериев, на основании которых можно провести балльную оценку и вынести заключение.

В соответствии с трехбалльной Федеральной системой обсчета, анализ тестов показал –6, что превышает проходной балл –3 для классификации «Ложь обнаружена» (Институт полиграфа Министерства обороны США, 2006).

В соответствии с Эмпирической системой обсчета (ЭСС), с использованием доказательного, нормированного и стандартизированного протоколов для анализа реактограмм, общий балл составил –9, что превышает рекомендованный проходной балл для классификации обмана. Уровень статистической значимости рассчитан как p = .006, что превышает рекомендованную альфа-границу (а = .05). Нормативные данные показывают, что только небольшое количество (0,6%) честных людей покажут такие же баллы, соответствующие лжи, при нормальных обстоятельствах. Данные результаты поддерживают заключение «Ложь обнаружена», по физиологическим ответам на стимулы, которыми являются вопросы тестов предъявленных в ходе проверки.

Критерий точности / Вероятность ошибки.

Проверки, посвященные расследованиям специфических случаев, с а=0,05 для классификации обмана и а=0,05 для оправдательной классификации могут давать ложно-положительный коэффициент ошибок, для которого интервал достоверности в 95% случаев находится в диапазоне от 0,007 до 0,093, а также 0,007 до 0,093 для ложно-отрицательных ошибок, если интерпретируется с допущением независимого критерия дисперсии (вычисленного с использованием биномиального приближения к стандартной нормальной выборке в количестве 100 случаев).

Интервал достоверности 95% для средневзвешенных решений составляет от 0,907 до 0,993 (Нельсон и Хендлер, 2010, 2012; Нельсон с соавт., 2011).

Дополнительные вопросы или обсуждения, касающиеся этого отчета, приветствуются. Однако, при отсутствии каких-либо соответствующих заключений, эта работа будет обсуждаться только с клиентом, чье имя значится на первой странице данного отчета. Уровень доверия проверяющего к валидности данного тестирования высокий.

Подпись проверяющего: Милтон О. Уэбб, Мл. Лицензия: № 378-Р.

Дата тестирования: 15 августа 2014 г.

 

Нетрудно заметить, что, как и в России, заключение полиграфолога в США состоит из трех частей – вводной, исследовательской и выводов. С точки зрения содержания бросаются в глаза различия в определении цели исследования и сам факт наличия такого раздела, как «Критерий точности / Вероятность ошибки», который в заключениях российских специалистов и экспертов отсутствует.

Если мы еще раз обратимся к выше упомянутой Инструкции об организации проведения психофизиологических исследований с применением полиграфа в системе Следственного комитета при прокуратуре РФ, то обнаружим, что в п. 1.3 прямо указывается, что целью проведения исследований с применением полиграфа при решении задач уголовного судопроизводства является проверка достоверности сообщаемой человеком информации.

Однако надо понимать, что в данном случае речь идет о цели, которую преследуют правоприменители, прибегая к помощи специалистов и экспертов. Возможности полиграфологов в этом плане далеко не безграничны. Задачами, которые могут быть решены за счет использования специальных знаний в области полиграфологии, являются:

а) вынесение суждения о степени информированности обследуемого лица о событии (его деталях), послужившем поводом для проведения психофизиологического исследования;

б) вынесение суждения об обстоятельствах получения обследуемым лицом информации об этом событии (его деталях).

Иными словами, по результатам исследования с применением полиграфа полиграфолог формулирует свою версию относительно информированности обследуемого лица о случившемся. Он не может судить – выявлена ложь в показаниях обследуемого или нет.

Для российского правосудия неприемлем традиционный подход американских полиграфологов к формулированию выводов по результатам исследований с применением полиграфа: ложь обнаружена / ложь не обнаружена. В Информационном письме, утвержденном Научно-методическим советом ФБУ РФЦСЭ при Минюсте России (протокол № 6 от 15 июня 2016 г.)  Ученым советом ФГБУ «ФМИЦПН им. В.П. Сербского»  Минздрава России (протокол № 7 от 20 июня 2016 г.) «О неправомерности определения достоверности показаний путем судебной экспертизы»[1], подчеркивается: «Учитывая положения уголовно-процессуального законодательства Российской Федерации и состояние научно-исследовательских разработок в области свидетельских показаний, в настоящее время установление достоверности показаний путем назначения и проведения судебной экспертизы (психологической, психолого-психиатрической, какой-либо иной) на строго научной основе невозможно».

Специфика проведения исследований с применением полиграфа заключается в том, что для получения выводов непосредственно показания прибора не используются, поскольку они по своей природе отражают лишь состояние и динамику физиологических процессов человека и не содержат никакой другой информации, которая могла бы прямо указывать на достоверность или недостоверность утверждений субъекта. С помощью полиграфа с достаточно высокой точностью можно определить лишь относительную значимость для индивида предъявляемых стимулов, в качестве которых обычно используют вопросы, озвучиваемые специалистом. С учетом особенностей решаемой задачи в контексте ситуации, в которой проводится исследование, определяемая с помощью полиграфа значимость конкретных стимулов может иметь разную природу и свидетельствовать не только о лжи при ответах на соответствующие вопросы, но и об узнавании обследуемым лицом отдельных деталей вне связи с исследуемым событием, о наличии у человека какой-либо неудовлетворенной актуальной потребности и т.п. Для того, чтобы решить вопрос о конкретных причинах значимости для человека того или иного стимула, необходимо строгое соблюдение целого ряда методических требований (в том числе к формулированию стимулов-вопросов, к их объединению в тесты, к пространственно-временным условиям проведения тестирования на полиграфе и т.д.) [3].

В процессе тестирования на полиграфе (являющимся основным этапом исследования) значение имеет не вопрос сам по себе и реакция на его предъявление, а сложный комплекс «вопрос – ответ на него – общий контекст ситуации», охватывающий широкий круг обстоятельств, так или иначе относящихся к процедуре, оказывающих влияние на обследуемого. Таким образом, используя полиграф в целях оценки достоверности высказываний человека, мы имеем типичную ситуацию диагностики не по прямым, а по косвенным признакам, отличительной чертой которой является неизбежное наличие определенного процента ошибок.

Применительно к исследованиям с использованием полиграфа обычно указывают на два типа ошибок – ложноположительные («ложная тревога») и ложноотрицательные («пропуск цели»). Ложноположительной ошибкой считается ошибочное признание утверждения человека ложным, хотя в действительности оно было правдивым. Ложноотрицательная ошибка – признание правдивым утверждения, на самом деле являющегося ложным.

Очевидно, что формулируя вывод в категориях «ложь обнаружена» или «ложь не обнаружена» полиграфолог несет ответственность за такого рода ошибки, хотя он всего лишь озвучивает свою (экспертную) версию, сформулированную на основе анализа реакций обследуемого на предъявленные стимулы.

В ходе обсуждения проекта федерального закона «О применении полиграфа» неоднократно подчеркивалось, что ключевой в числе множества ошибок, которые допустили его разработчики, стало смешение двух принципиально различных процедур:

а) исследования, проводимого полиграфологом в пределах своей компетенции, ограниченной объемом его специальных знаний, в целях получения дополнительной информации, имеющей значение для принятия управленческого решения;

б) процедуры проверки и оценки полученных полиграфологом сведений в процессе принятия этого решения (согласно проекту, на полиграфолога фактически возлагалась функция оценки получаемой им в ходе исследования информации, при том, что он не является субъектом правоприменения)[2].

Следует еще раз подчеркнуть – не носитель специальных знаний, а дознаватель, следователь, прокурор или суд могут допустить ложноположительную (ложноотрицательную) ошибку, опираясь в числе прочих доказательств на заключение специалиста или эксперта – полиграфолога.

В деятельности эксперта имеют место ошибки иного рода. Выделяют три группы типичных экспертных ошибок: процессуального характера, гносеологические и деятельностные [4, с. 7-56].

В первую группу включают: выход эксперта за пределы своей компетенции; выражение экспертной инициативы в непредусмотренных законом формах; получение материалов и объектов экспертного исследования из ненадлежащих источников либо с нарушением установленного порядка; обоснование выводов материалами дела, а не результатами исследования; несоблюдение требований к составлению заключения эксперта; и некоторые другие.

Гносеологические ошибки могут быть фактическими (предметными) и логическими (например, при делении и определении понятий, формулировании вывода по правилам индукции или дедукции).

Деятельностные ошибки связаны с осуществляемыми экспертом действиями и операциями и могут заключаться в нарушении предписанной методикой последовательности исследования, использовании непригодных технических средств, получении недоброкачественного сравнительного материала и т.д.

Очевидно, что сам эксперт не способен оценить «вероятность такого рода ошибок». В противном случае он бы их не совершил.

Содержащиеся в заключении эксперта выводы – суть умозаключения, сделанные им по результатам исследований на основе выявленных или предоставленных сведений об исследуемом объекте и общего научного положения соответствующей отрасли знаний, форма проявления убеждения эксперта, отражение результата его познавательной деятельности, неконтролируемой законом [2, с. 128-129].

Именно поэтому в работе российских полиграфологов чаще всего встречаются гносеологические ошибки при формулировании выводов:

1. Нельзя утверждать, что «психофизиологические реакции согласуются с информацией», ранее сообщенной обследуемым. Реакции являются индикаторами, позволяющими диагностировать информационное состояние субъекта посредством многоступенчатого анализа и системы оценок.

2. Тот факт, что при ответах обследуемого на контрольные вопросы были выявлены психофизиологические реакции, превышающие по степени выраженности его реакции при ответах «нет» на проверочные вопросы, может свидетельствовать о том, что человек располагает информацией, согласующейся с той, что ранее была сообщена им по делу (в той части, что охватывается данным проверочным вопросом).

Однако нельзя подменять вывод об отсутствии реакций на проверочные вопросы выводом о выявлении реакций, в совокупности свидетельствующих о том, что человек располагает информацией, которую сообщал ранее. Это логическая ошибка «мнимое следование». Она возникает, когда от­сутствует логическая связь между тезисом (выводом) и аргументами, его обосновывающими. Эту ошибку часто неосознанно допускают люди, не знакомые с правилами логики, полагающиеся на свой здравый смысл и интуицию.

Надо указывать: не было выявлено реакций, свидетельствующих, что обследуемый располагает информацией, противоречащей той, что была сообщена им ранее.

3. Отсутствие выраженных устойчивых психофизиологических реакций на проверочные вопросы, не может служить основанием для вывода об отсутствии в памяти подэкспертного образов, сформировавшихся в связи этим событием. В ходе тестирования с применением полиграфа невозможно установить – был ли «след окончательно потерян», либо не был найден признак события (соответственно, не был сформулирован надлежащий стимул-вопрос), который позволил бы «извлечь» информацию из памяти подэкспертного.

Если в процессе тестирования на полиграфе не было выявлено устойчивых выраженных психофизиологических реакций, которые могли бы свидетельствовать о том, что человек располагают информацией о деталях случившегося, полиграфолог объективно лишен возможности вынести какое-либо суждение о степени информированности человека о событии, послужившем поводом для проведения ПФИ, и обстоятельствах получения интересующей следствие информации.     

Подводя итог изложенному  надо сказать, что на практике ошибки случаются при производстве всех без исключения родов и видов экспертиз. Но на этапе становления нового вида экспертизы им зачастую придают гипертрофированное значение,  тем самым  под сомнение ставится сама возможность существования того или иного экспертного направления.

 

Список литературы

1. 1.  Комиссарова Я.В. Основы полиграфологии: учебник для магистров. М.: Проспект, 2016.
2. 2.  Орлов Ю.К. Судебная экспертиза как средство доказывания в уголовном судопроизводстве: научное издание. М.: Институт повышения квалификации Российского федерального центра судебной экспертизы, 2005.
3. 3.  Пеленицын А.Б., Комиссарова Я.В., Сошников А.П. Проблемы расширения практики использования полиграфа в России // Психологические и методологические аспекты исследований с применением полиграфа. Материалы научно-практической конференции «Профессиональные и методические аспекты проведения психофизиологических исследований с применением полиграф (Москва 17 марта 2012 г.) // Сборник научных статей / науч. ред. докт. пед. наук, проф. А.М. Балбеко. М.: Изд-во МАГМУ, 2012. С. 130-131.
4. 4.  Судебная экспертиза: типичные ошибки / под ред. Е.Р. Россинской. М.: Проспект, 2012.
5. 5.  Krapohl D.J., Shaw P.K. (2015). Fundamentals of Polygraph Practice. San Diego, California: Academic Press, Imprint of Elsevier.