К вопросу о экспертизе идеальной следовой информации

ПРЕСС-РЕЛИЗ

В соответствии с Программой курсов повышения квалификации Федеральной палаты адвокатов РФ в г. Калуге 19 февраля 2019 г. были проведены занятия по темам «Проблемы получения, оценки и использования показаний в уголовном судопроизводстве» и «Проблемы оценки и использования заключений экспертов-психологов в доказывании по уголовным делам».

Выбор тематики обусловлен тем, что за последние несколько лет адвокаты Калужской области неоднократно сталкивались с ситуацией использования в доказывании по уголовным делам экспертных заключений, которые вызывают сомнения у ученых — психологов и криминалистов.

Так, директором «Экспертного бюро судебной психофизиологии и поведенческого анализа» (г. Калуга), руководителем Департамента судебных экспертиз АНО ДПО «Академия Детекции Лжи» (г. Москва) И.А. Макаренко, руководителем «Межрегионального Центра информационной безопасности и судебной экспертизы» (г. Калуга), руководителем Департамента психолингвистики АНО ДПО «Академия детекции лжи» (г. Москва) Н.Ю. Васильевой и их коллегами при производстве судебно-психологических экспертиз используется метод «комплексной интегративной психолого-психофизиологической детекции идеальной следовой информации»[1].

ГОСТ Р 57344-2016 Национальный стандарт Российской Федерации «Судебно-психологическая экспертиза. Термины и определения»[2] не содержит понятий, которыми оперируют указанные лица, выступая в качестве экспертов по уголовным делам. Данный стандарт предназначен для применения лицами, проводящими судебно-психологические экспертизы. Требования стандарта распространяются как на государственных судебных экспертов, так и на негосударственных судебных экспертов.

Участники Международной научно-практической конференции «Актуальные вопросы и перспективы развития судебно-психологической экспертизы и комплексной экспертизы с участием психолога», проведенной 20-21 сентября 2018 года в Ереванском государственном медицинском университете имени М. Гераци (Республика Армения, г. Ереван) обратили внимание на тот факт, что под видом совершенствования технологии проведения экспертных исследований зачастую вносятся предложения по использованию авторских методов и методик, не отвечающих критериям научной обоснованности и достоверности: «Примерами могут служить так называемые «экспертиза идеальной следовой информации» (автор идеи И.А. Макаренко, Россия), «метод взаимных исключений» (авторы идеи А.В. Лосев, А.А. Фон Миллер, Россия) и некоторые другие»[3].

§ 1. Согласно информации с сайта «Экспертного бюро судебной психофизиологии и поведенческого анализа»[4] с использованием заявленного метода в рамках комплексной психолого-психофизиологической экспертизы возможно решение следующих вопросов:

1. Наличествует ли у Ф.И.О. идеальная следовая информация о том, что… (фактические данные, интересующие следствие)?

Например: Наличествует ли у Иванова И.И. идеальная следовая информация относительно причинения ножевого ранения Петрову? Имеется ли у Галиной А.А. идеальная следовая информация относительно того, что сведения в явке с повинной и протоколе допроса в качестве подозреваемой от 11.06.2016 года (первоначальные показания) сообщались ею вследствие оказания на нее негативного психического воздействия?

2. Имеется ли в памяти у Ф.И.О. идеальная следовая информация относительно … (фактические данные)? Если да, то вследствие отражения каких обстоятельств она была получена и могла ли она быть получено на момент события?

По данному факту необходимо пояснить следующее (подробно см. Приложение 1).

В зависимости от условий получения информации о событии преступления криминалисты выделяют три группы следов:

1. Материально-фиксированные следы (следы-предметы, следы-отображения, следы-вещества, особую группу в числе которых составляют запаховые следы) доступны для непосредственного восприятия и изучения независимо от волеизъявления кого-либо из участников судопроизводства.

2. Знаковые следы для непосредственного восприятия недоступны. Однако зафиксированная таким образом информация, может быть получена, декодирована и использована в доказывании независимо от волеизъявления участников уголовного процесса.

3. Идеальные следы не только недоступны для непосредственного восприятия, но и не могут быть изучены без согласия и участия человека — «следоносителя».

Понятие «идеальная следовая информация» лишено смысла, так как является смешением разных категорий: материальный носитель (след), форма отображения (психофизиологическая), содержание (информация).

Получение информации всегда предполагает работу с ее материальным носителем. Сведения, сообщаемые людьми исключением не являются. Однако ситуация межличностного общения весьма специфична, поскольку существует так называемая психофизиологическая проблема. В науке нет ответа на вопрос о соотношении психических и физиологических процессов, протекающих в организме человека в связи с получением, сохранением и воспроизведением какой-либо информации. При этом ложные воспоминания невозможно отличить от истинных, хранящихся в памяти. Они имеют те же свойства, что и любые другие, и ничем не отличаются от воспоминаний о событиях, которые происходили на самом деле.

На основе анализа реакций на стимулы полиграфолог формулирует свою (экспертную) версию относительно информированности обследуемого лица о случившемся. Он также вправе высказать суждение о возможных обстоятельствах получения человеком информации о событии (вероятности ее получения непосредственно в момент события). Современной уровень развития науки не позволяет путем регистрации и анализа психофизиологических реакций человека в ответ на предъявляемые стимулы конкретизировать информацию, которой он обладает. Механизмы памяти пока до конца не изучены.

Указанный подход закреплен в Видовой экспертной методике производства психофизиологического исследования с использованием полиграфа (2005), Единых требованиях к порядку проведения психофизиологических исследований с использованием полиграфа (2008), Методических рекомендациях по порядку назначения и производства психофизиологических экспертиз и исследований с применением полиграфа в системе МВД России (2018), Межведомственной методике производства судебных психофизиологических экспертиз с применением полиграфа (2018).

§ 2. Разработчик метода «комплексной интегративной психолого-психофизиологической детекции идеальной следовой информации» И.А. Макаренко в публикуемых статьях подчеркивает, что метод является уникальным и не имеет аналогов, однако основан на известных методиках других ученых и практиков.

2.1. В монографии «Судебная и криминалистическая психологическая диагностика» И.А. Макаренко (в соавт. с М.Р. Арпентьевой)[5] указывает: «Автором в сотрудничестве с практикующими специалистами АНО «Академия Детекции Лжи» была модифицирована проективная методика опосредованной ретроспективной диагностики психического состояния, разработанная Шипшиным С.С. и предложенной им в рамках производства судебных экспертиз эмоциональных состояний, с целью метрического сопоставления заявляемых как субъективно переживаемые эмоциональных состояний с реальной динамикой психоэмоционального статуса личности путем ретроспективной верификации. Данный метод как внеинструментальная верификация апробирован в более чем тысячи освидетельствований, в том числе и в практике производства судебных экспертиз, принятых судами как доказательства по уголовным делам».

По данному факту необходимо пояснить следующее (подробно см. Приложение 2).

Заместителем начальника Южного регионального центра судебной экспертизы Минюста России, заведующим отделом судебных психологических экспертиз, имеющим высшее психологическое образование, ученую степень кандидата психологических наук по специальности 19.00.06, ученое звание доцента, квалификацию судебного эксперта по специальности «Исследование психологии и психофизиологии человека» С.С. Шипшиным, стаж экспертной работы с 1980 г. был проведен анализ заключений эксперта, составленных И.А. Макаренко в 2016 и 2017 гг.

Выявлено: «использование научно необоснованного методологического подхода к экспертному исследованию с использованием неоднозначных терминов, определений и наукообразных неологизмов; использование не предназначенных для решения экспертных задач судебно-психологической экспертизы методов и исследовательских процедур; выход за пределы компетенции эксперта при получении данных от матери мальчика (выполнение функции следователя или специалиста; решение вопросов, относящихся к компетенции психиатра); ошибочная интерпретация содержания зафиксированных в материалах проверки объяснений мальчика как его собственной прямой речи; … подмена ретроспективного анализа поведения изучением текущего «содержания сознания» при неполноте проведенного исследования и  неправильной оценке полученных результатов», а также выход за пределы компетенции эксперта при формировании выводов, касающихся наличия у ребенка «идеальной следовой информации»; недоказанность результатами исследования и недостаточная обоснованность отдельных выводов.

2.2. В заключениях эксперта по уголовным делам И.А. Макаренко сообщает, что прошла специальную подготовку по курсу «Применение FACS для определения истинности эмоций», и ссылается на полученные с помощью данного метода результаты при обосновании выводов.

По данному факту необходимо пояснить следующее (подробно см. Приложение 3).

Единственным в России сертифицированным специалистом по FACS (Facial Action Coding System) является М.С. Баев[6], который по итогам анализа заключений эксперта, составленных И.А. Макаренко в 2016 и 2017 гг., пояснил, что методика FACS ею применена некорректно. Данная методика для использования при производстве судебных экспертиз в Российской Федерации не апробирована.

2.3. В ряде заключений эксперта по уголовным делам И.А. Макаренко ссылается на использование Методики психологической оценки показаний В.А. Шаповалова[7] при выявлении совокупности психологических признаков «идеальной следовой информации», обосновывая таким образом свои выводы.

По данному факту В.А. Шаповаловым были даны разъяснения: «В связи с анализом, ставших мне доступными русскоязычных заключений судебно-психологических и комплексных судебных психолого-психофизиологических экспертиз с применением полиграфа, где ссылаются на использование моей авторской методики … решил сделать этот пост»; «огорчает то, что ее процедуры применяются фрагментарно и не по назначению, что неизбежно будет приводить к ошибочным выводам»; «основной ошибкой, которую я увидел в ходе анализа заключений, является использование математических закономерностей матрицы не по назначению»  (см. Приложение 4).

На аналогичные грубые ошибки указывали преподаватели кафедры общей и юридической психологии, эксперты Научно-исследовательского центра судебной экспертизы и криминалистки КГУ им. К.Э. Циолковского, которым приходилось высказывать консультативное мнение по заключениям И.А. Макаренко и Н.Ю. Васильевой, данным в статусе экспертов по уголовным делам.

Указывая в заключении эксперта по уголовному делу информацию о себе как представителе негосударственного экспертного учреждения, И.А. Макаренко и Н.Ю. Васильева не сообщают, что в качестве юридических лиц «Экспертное бюро судебной психофизиологии и поведенческого анализа» и «Межрегиональный Центр информационной безопасности и судебной экспертизы» не зарегистрированы. В действительности И.А. Макаренко и Н.Ю. Васильева являются индивидуальными предпринимателями.

Согласно пункту 3 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21 декабря 2010 г. № 28 «О судебной экспертизе по уголовным делам» при поручении производства экспертизы лицу, не являющемуся государственным судебным экспертом, суду следует предварительно запросить сведения, касающиеся возможности производства данной экспертизы, а также сведения об эксперте, в том числе его фамилию, имя, отчество, образование, специальность, стаж работы в качестве судебного эксперта и иные данные, свидетельствующие о его компетентности и надлежащей квалификации, о чем указать в определении (постановлении) о назначении экспертизы, и при необходимости приобщить к материалам уголовного дела заверенные копии документов, подтверждающих указанные сведения.

В связи с изложенным Пресс-релиз и прилагаемые к нему материалы следует использовать в целях объективной оценки компетентности лиц, назначаемых экспертами по уголовным делам.

Приложение 1.

Запрос в адрес кафедры криминалистики Московского государственного юридического университета имени О.Е. Кутафина (МГЮА) и ответ на него (на 10 л).

Приложение 2.

Научно-методическая консультация заместителя начальника Южного регионального центра судебной экспертизы Минюста России, заведующего отделом судебных психологических экспертиз, кандидата психологических наук, доцента С.С. Шипшина (на 22 л).

Приложение 3.

Запрос на имя М.С. Баева и ответ на него (на 2 л).

Приложение 4.

Разъяснения В.А. Шаповалова на странице социальной сети Facebook (на 1 л).